* * *
Поэты умирают молодыми,
Отмеченные времени рукой;
Уходят как туман,
как струйка дыма,
качнувшись над любимою рекой.
Возможно и забудутся их песни;
Зачем винить забвения вино.
А, может быть их имя и воскреснет,
Вот только знать им, это не дано.
Не важно, в куче жил ты или с краю,
Медали, ордена, плевки ль висят…
Поэты молодыми умирают,
И в двадцать лет,
и в полных пятьдесят.
* * *
Кажется, уже спокоен,
Как полешко в куче дров,
Благ житейских удостоен,
Относительно здоров.
Не бегу спасать кого-то,
Возмущаться не хочу,
Даже слава не заботит,
Всё равно не по плечу.
* * *
Осень бывает лучистой,
Серой бывает весна,
Грустной бывает улыбка,
Важность бывает смешна.
Есть убеждение – вата,
Есть убеждение – сталь.
Ложь – витиевата,
Правда – предельно проста.
Подлость скрипит до маразма,
Честный горит на лету.
Элементарная праздность
Ставится за высоту.
Не доставай из ножен
Многих вопросов, сдержись.
Сложно, ужасно сложно
Сложена эта жизнь.
* * *
Она меня не любила,
Старалась не замечать.
Пятнадцать ей лет было,
И ростом мне до плеча.
А я мускулистый и властный –
Полгорода под пятой,
Истоптан, избит был ужасно,
Хрупкой её красотой.
* * *
Покусали мою собаку,
Покусали на «свадьбе собачей»,
Неразумно полезла в драку…
Нос суёт мне в ладони и плачет.
У неё изодраны губы,
У неё вся в крови голова.
Не могу я помочь тебе, друг мой,
Может боль мои снимут слова.
Вот и я из последней драки
Приползу весь избитый домой…
Не поможешь ты мне, собака,
Посочувствуй хотя бы, повой.
* * *
А кто-то очень рассердился –
Сад вырубил. А почему?
Картошкой засадить грозился.
Всё верно, кто судья ему?
Картошка, видимо, милее,
Она ведь тоже важный фрукт –
Полчугуна преодолеешь
И подобреешь аж на фунт.
Потом сыграешь на гармошке,
За воротник плеснув вино.
Полно любителей картошки
На этом свете. Ох, полно!
* * *
Стихия – что-то безудержное,
Нахлынувшее, как обвал,
Разлив реки в своём безбрежии
И магмы раскалённый вал;
И в море шторм, и в небе тучи,
Падение ливня, как стена,
И молния, жгутом закрученная,
Пожаром чаща сметена.
Слова, а звуки-то какие –
Почувствуй, добрый человек:
«Стихи, стихи, стихи – стихия» -
Огонь, вода, земля и снег.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.
